1914-1917

В 1912—1916 гг. В годы первой мировой и гражданской войн золотодобыча достигла самого низкого уровня за всю свою историю и составила не более 100 кг в год.

В начале этого столетия существовало несколько вариантов связать золотую тайгу железной дорогой с Сибирской магистралью.

Изыскание первого варианта были проведены в 1907—1908 годах инженером В. П. Половниковым по поручению Иркутской городской думы. Линия должна была проходить от северного конца озера Байкал вверх по правому берегу реки Верхней Ангары до Нюрундукана и далее круто поворачивает на северо-восток по направлению к Бодайбо. Данный вариант г.е предусматривал интересов Баргузинской тайги.

Группа золотопромышленников, приглашенная на частное совещание, собранное по инициативе военного губернатора Забайкальской области по обсуждению проекта железной дороги Иркутск—Бодайбо, нашла его неприемлемым и предложила свой Вариант.

По-новому варианту железная дорога должна была пройти от станции Коновалове вверх по речке Итанце и по берегу озера Байкал вдоль Баргузинского почтового тракта до города Баргузин. Далее дорога должна была идти правым берегом р. Баргузин до его истоков и перевалов через Джиргейский хребет, спуститься по реке Светлой к реке Верхняя Ангара и примкнуть к железнодорожной линии, проектируемой Половниковым. Но и по данному проекту золотая тайга оставалась в стороне. Видно не так уж был неправ Балкашин, говоря, что «золотопромышленники в чисто экономических целях не хотели улучшать состояние тайги».

Третий вариант исключал недостатки двух первых. Он предусматривал железнодорожную линию от станции Тулун, через Братский острог — Усть-Кут до пересечения реки В-Ангары в среднем ее течении, далее направляется водоразделами рек Котеры и Муи к центральной части тайги, озеру Баунт. Затем линия должна была проходить с вершины реки Усоя вниз к реке Амалату, затем к р. Ципе и р. Витиму, пересекать их и через Яблоновый хребет направляться к реке Черному Урюму, где соединяется с Амурской железной дорогой. Данный проект предусматривал пятисотверстнын отрезок железной дороги, проходящей по Баргузинской тайте.

М. X. Часовой (генерал Хлыновский) в своей брошюре «Угроза Сибирскому Востоку» указывает, что стратегическая, экономическая и политическая роль Северо-Байкальского пути так огромна в целях сохранения наших дальневосточных окраин, нашего престижа и военной чести, что скорейшая постройка его будет равносильна спасению отечества в годину бедствия». Таким образом, бездорожье, географическая отрешенность района сказывались на дальнейшее развитие золотодобывающей промышленности и, прежде всего, на ее техническое отставание. Основными орудиями труда вплоть до 1930 годов в основном оставались: кайло, лопата, бутара, чаши и бочки, ручной и конный ворот и над всем этим царила мускульная сила приисковых рабочих.

Однако попытки внести технические усовершенствования в процесс добычи золота и не столько ради облегчения тяжелого физического труда рабочих, а сколько для получения дополнительной прибыли делались еще крупными капиталистами в 60 и 70 годах прошлого столетия.

Первая мировая война внесла резкие коррективы в развитие золотой промышленности Баргузинского округа. Произошел отток рабочей силы, рекрутированной из прилегающих к тайне городов и сел. Подавляющее большинство рабочих приисков стали составлять китайцы и корейцы. Арендаторы большей части приисков превратились в простых скупщиков золота и пушнины. Значительная часть добытого золота утаивалась, продавалась епископом и увозилась за пределы страны. Согласно таблицы горнего инженера П. Бутырина добыча золота в 1914—1917 гг. составляла в среднем 40 пудов.

Находясь в стороне от важных жизненных магистралей, Баргузинская тайга не стала ареной ожесточенной гражданской войны, на ее территории не происходило больших сражений, но до нее не только доносились отклики гигантской революционной борьбы народных масс России, но и вызывали ответную реакцию.

В 1917 г. резко возросли цены на золото. Стоимость одного золотника доходила до 42 рублей, а принимался от рабочих не более 6 рублей. Продовольственные припасы отпускались рабочим в 3—4 раза дороже их стоимости. Русская часть приискового населения, как наиболее организованная, всеми мерами стремилась противодействовать усилению эксплуатации своего труда. Поэтому арендаторы старались под видом «закрытия» приисков избавиться от русских рабочих использовать более дешевый труд китайцев. Так, дом Новомейских закрыл все прииски, приняв все меры к выселению русских рабочих, но оставив китайцев в тайге и обещав им вновь принять их на работу через 2—3 месяца. Точно так же поступили арендаторы И. Д. Шушейтанов, Бутлицкие и другие.